✧  doctor who ✧
Twelfth

✧ Peter Capaldi ✧
* * *
«... „Я не хороший далек, это ты хороший далек.“... »

От Мисси: - Здравствуй, мой дорогой друг. Ты когда-нибудь задумывался о том, что ты будешь делать, после того как окажешься в заточении, когда у тебя целая вечность впереди? Забавно, что после всего того, что я совершила, ты решил простить меня. Ты разговаривал со мной, хотя мог этого не делать. Я, находясь в затруднительном положении, не могла поддержать с тобой диалог, но я всё прекрасно слышала. Слышала и знаю о том, что тебя тревожит на самом деле.
Казалось бы, посторонний шум в голове смолк, но вместо него пришли мысли и осознание. Груз совершённых преступлений не даёт заснуть. Муки и угрызения совести едят меня изнутри.
Сколько лет прошло, Доктор, семьдесят? Что для повелителя времени жалкие семьдесят лет?
Кажется за столь короткое время я сошла с ума, и не сразу поверила, что хранилище было открыто.
Я скучала, Доктор.

---

От Мастера: - Здравствуй, мой дорогой враг. Ты когда-нибудь задумывался обо всех, кому ты не помог, не захотел помогать, о ком предпочел забыть и заниматься своими милыми спутниками и их невероятно важными проблемами и желаниями? Я всегда один, вокруг меня и внутри шум, и я отлично знаю, что твои слова - это только слова.
Я не верю. После всего, что я сделал, что ТЫ сделал. Я не верю даже... Себе. Попробуешь и тут что-нибудь исправить? Я бы посмотрел.
* * *
Для огня нам определённо необходим третий.
Доктор Диско, у нас ещё остались незавершенные дела.

Пост Мисси

Они нарвались,
Они нарвались,
Я не хотела их убить,
Но даже если,
Я их убила,
кто мог меня в этом обвинить?

Похоронная процессия вереницей шла по кладбищу. Первыми шли два носильщика, которые несли большой чёрный гроб, расписанный витиеватыми узорами. Следом за ними шла безутешная вдова, которую под руку держала близкая подруга. Кладбищенские дороги были смыты дождём, - и передвигаться по ним было травматически опасно. Остановившись около свежевырытой могилы, и дождавшись когда гроб будет опущен в сырую землю новоиспеченная вдова плюнула вслед, и резко развернувшись направилась в противоположную сторону. Вдову не волновало ни сочувственные, ни удивлённые, ни полные осуждения взгляды.
- Примите мои искренние соболезнования, миссис МакБрайд, - доносилось что до начала церемонии, что во время, что в тот момент, когда миссис МакБрайд спешила покинуть ненавистное ей кладбище. Лживые, неискренние, чужие слова, в которой нет ни капельки истинного сожаления.
Каждый раз всё заканчивается одинаково.

Я любила Элвина Лифшица так, что у меня замирало сердце, истинный человек искусства, чувственный, художник, но он все время пытался себя найти, каждый вечер он ходил в поисках себя, и попутно находил: Руфь, Гледис, Розмари и Ареронда. Но расстались мы из-за художественных разногласий, он видел для себя жизнь, а я видела - его смерть!

С первым мужем Ирэн познакомилась во Франции. Между ними пробежала искра, - и отношения завязались как-то сами собой. Словно так и должно было быть. Кто-то назовёт это кармой, кто-то божественным провидением.
Как быстро из памяти стёрлось его имя и его лицо. Кажется, его звали Шарль.
Он был художником. Без какой-то цели и направления в жизни. Для него не существовало ничего, кроме его холста и красок. Художником он был весьма посредственным, - картины не продавались, не находили должного отклика в сердцах людей. [По правде говоря, в сердце Ирэн тоже не было никакого воодушевления].
Но как настоящая муза подле руки своего возлюбленного, женщина старалась вдохновлять, поддерживать и любить всем сердцем.
Жаль, что Шарль так не считал.
Вечера он проводил в кабаках в алкогольном угаре и в окружении девушек известной профессии.
В один из таких вечеров он по чистой случайности! попал под карету и его затоптали лошади.
На утро к Ирэн пришёл констебль и сообщил печальную весть.

Я стою на кухне, режу курицу на ужин, занимаюсь своим делом, тут врывается мой муж Вилбур в припадке ревности "Ты трахалась с молочником!" Стал орать, он словно спятил, орал как бешенный "ТЫ трахалась с молочником!" и он напоролся на мой нож, он напоролся на мой нож 10 раз, милая.

Второй раз Ирэн вышла замуж уже в Испании. Она не смогла находится там, где всё напоминало о бывшем супруге.
Его звали Карлос, и она в упор не помнила кем он работал.
Он был, как и наверно все испанцы безумно ревнив.
Ирэн никогда не давала повода, - но Карлоса это не волновало. Ты не так посмотрела. Почему он решил проявить джентльменские качества и открыть перед тобой дверь/подать руку?
Надолго её не хватило.
И в следующий раз в его напиток была добавлена смертельная доза мышьяка.

Он сам нарвался,
Он сам нарвался,
И в этом нашей нет вины,
Да будь вы сами на нашем месте.
Вы бы поступили так же как мы.

Дальше Ирэн стала более разборчивой и выбирала богатых и одиноких.
Густав был пятым.
Их свела новая знакомая Ирэн, которая посчитала, что профессиональной чёрной вдове необходим новый партнёр.
Густав был сигаретным магнатом, и в Англии ему принадлежало несколько табачных фабрик. Густав был в почтенном возрасте, без родственников, которые могут покуситься на его наследство, и очень богатым. Как раз таким, который ей был нужен.
Жизнь была абсолютно не сладкой.
Густав оказался с тягой к алкоголю и азартным играм. Каждый вечер в их доме собирались такие же любители выпить и проиграть свои кровные. Ирэн была для них служанкой, которая только и делала, что обновляла стаканы с бурбоном и убирала за ними мусор. Когда хмель затуманивал их разум, шаловливые руки его друзей так и норовили залезть под юбку.
В ход снова пошёл мышьяк.
Универсальное средство.

Да, но ты убила его?
Не виновна! Не делала!

И сейчас проходя мимо коллег, друзей мужа она скрывала глаза под вуалью, и старалась сдержать ухмылку, которая так и норовила показаться на её удрученном и покрытой фальшивой скорбью лице.
Оставалось решить несколько важных деталей, - получить причитающее ей наследство, - какие все наивные и глупые, - и отправиться дальше.
Выбор давно пал на Америку. Или, может в этот раз отправиться в Италию?
За корыстными рассуждениями в планах на будущее, вдова не заметила как нога поехала по слякоти и грязи [кто вообще придумал эту моду надевать на кладбище каблуки?], не хватало ещё чтобы весь этот сброд увидел триумфальный позор.
И не задумываясь ни о каких нормах приличия Ирэн схватилась за пиджак рядом идущего мужчины.

Пост Мастера

Вопросы наследства всегда так запутаны.
- Гарри... - тихий голос за его спиной отвлекает от письма, Саксон не оборачивается, но едва заметно кивает. Его жене в любом случае достаточно микроскопических жестов, чтобы понять его настроение, и сейчас из её затянутой в модный узкий корсет груди вырывается легкий вздох облегчения, а следом и вопрос:
- Мы действительно должны ехать? Я так боюсь кладбищ...
Её голос нежный, как у канарейки, как и всегда, когда Люси не уверена в том, стоило ли ей вообще открывать рот.
Гарольд ответил бы за неё на этот вопрос - не стоило. Иногда в его, в целом, достаточно миролюбивый ум приходят ужасные, но заманчивые мысли: например, зашить Люси рот или вырезать язык. Саксон усердно по воскресеньям молится, глядя на вырезанного из дерева Христа, и хочет избить её, сидящую по левую руку, тростью, как собаку, до хруста костей, лишь бы не слышать больше просьб или замечаний.

Однако, он откладывает перьевую ручку и отодвигает недописанное письмо, игнорируя неподходящие для джентльмена и доброго христианина желания. Потом медленно встает из-за стола, натягивание на лицо мягкого и приятного выражения вместо раздраженного оскала требует некоторых усилий. Гарольд подходит к своей милой жене, первой моднице Уэльса, и качает головой, опуская ладони на её хрупкие плечи.
- Ну что ты, это действительно важно. Густав был моим давним другом и, что немаловажно, деловым партнером. Будет просто некрасиво не приехать и не выразить его вдове соболезнования, - половина из этого, разумеется, ложь; у него нет настоящих друзей и никогда не было. Странно, ведь есть давние знакомые, обязанные ему или просто работающие с ним люди, но только не друзья. С Густавом Смиттом они перекидывались в карты не чаще раза в месяц, и своё новое увлечение - новую хозяйку дома - тот почти не комментировал, но зато заваливал Саксона своими бумагами, пользуясь его юридическим образованием. За большие деньги, разумеется.
- Вдове? - тем временем удивлённо переспрашивает умница Люси, виртуозно изображая из себя дурочку и хмуря свой прелестный лоб, - Как давно он женился?
- Два месяца назад, - отвечает Гарольд и отворачивается, чтобы скрыть свою кривую ухмылку, полную подозрений.
- Тебе не кажется это странным? - она все ещё играет в простушку, и теперь это начинает раздражать. Саксон обнимает свою жену, почти перекрывая ей кислород в крепкой хватке, и целует вместо ответа.
- Подбери мне шейный платок, дорогая, - говорит он после, обозначая этим, что просьба принята к сведению, но не будет удовлетворена.

Погода прекрасно соответствует настроению и событию, через размытую дорогу Саксоны добираются слишком поздно, когда гроб уже опускают. Несколько невежливо, но по крайней мере лучше, чем не приехать вовсе, всё в рамках приличия, а Гарольд очень ценит любые рамки и их соблюдение, хотя бы внешнее. Есть определённое изящество в том, чтобы нарушать законы в крупной игре, но никогда не наступать на линию.
У Густава за его долгую жизнь накопилось достаточно более близких людей, лизоблюдов и собутыльников, чтобы небольшую оплошность с опозданием вдова не заметила, ей ведь приходится слушать вереницу соболезнований. Издалека она кажется хрупкой, даже надломленной, но чем ближе Гарольд подходит, тем больше деталей он замечает. Люси, держащая его локоть, смотрит куда угодно, только не в сторону свежей, ещё не зарытой могилы, она вдруг тянет его в сторону.
- Что? - Саксон смотрит на свою жену порицающе, и та сразу тушуется, пряча глаза, - Там моя троюродная сестра, могла бы я...?
Он с почти видимым облегчением аккуратно снимает со своего локтя её ладонь и едва ощутимо целует костяшки тонких пальцев, - Конечно. Иди.
В её золотой клетке достаточно прутьев, иногда быть тюремщиком утомляет.

У вдовы Смитта резкие черты лица и неровный шаг. Он следит за ней краем глаза, намереваясь перехватить до того, как она уйдёт; всё равно им предстоит познакомиться, и делать это в рабочем кабинете за десятком бумажек не хотелось бы. Саксона, конечно, всячески отвлекают знакомые покойного, приходится то и дело накидывать приветливость на лицо, улыбка ощущается на коже как черные траурные кружева.
Ярмарка тщеславия, так совсем недавно написал об этом обществе Диккенс, и Гарольд находится в самом центре, он - часть этого мира, но ощущает свою обособленность от него.
Странно.
На краю зрения что-то мелькает, и он реагирует быстрее, чем даже задумывается, подхватывая вдову за талию.
- Вы в порядке? - хмурая участливость звучит почти грубо, Саксон убеждается, что женщина нашла точку опоры, и лишь тогда отстраняет её и отпускает.
- Удивительно, - говорит он уже мягче, - Я как раз хотел переговорить с вами, - уголок рта изгибается в ироничной полуулыбке, пока Гарольд щурится, - Вы торопитесь?

✧ hazbin hotel ✧
alastor

✧ original ✧
* * *
Личность и история Аластора (так же известного как Радио Демон) овеяна орелом зловещей тайны. Никто не знает, как и откуда он появился в Аду, как именно заполучил свои силы для того, чтобы противостоять могущественным оверлордам, но многие однозначно вздохнули спокойно, когда он исчез на семь лет.
Скорее всего имя Радио Демона известно и за пределами Пентаграмм-сити, сказать наверняка достаточно сложно, но как минимум в самом городе едва ли найдётся хоть кто-то, кто ни разу о нём не слышал. Об Аласторе ходит огромное множество самых тёмных и ужасных легенд и историй, но так бывает с большинством личностей, что скрывают свою настоящую сущность или сами создают свой образ в умах людей.
Истинные мотивы и цели Аластора остаются до конца ясны только ему самому, да и в кругу его общения на самом деле не так много настоящих друзей, либо тех, с кем он может быть так сказать самим собой. В общем и целом можно смело сказать, что Аластор – энигма и абсолютная загадка.

Про отношения начну с небольшого предисловия о том, что: да, в интернете мнения о сделке Аластора разделились, кто-то хэдит, что его душой владеет Лилит, кто-то считает, что Ру (она же Ева), были и ещё более отшибленные теории, но о них мы тут не будем говорить. Как всё на самом деле мы узнаем наверное только когда выйдет 2й сезон, а пока я хочу поиграть по теории где Лилит владеет душой Радио Демона.
Теперь более конкретно про отношения. Я не призываю обязательно менять ориентацию с каноничной если вам не хочется, однако у меня уже вырисовался один (даже не хэд, а скорее хотелка) сюжет про знакомство или возможно развитие отношений между Лилит и Аластором, который я лучше вам лично обрисую. Но в целом даже если и не играть его, то мне их отношения представляются в некотором роде как (если проще говорить) матриархат который Аластор терпит, но и сказать, что он прям ненавидит Лилит нельзя.
В общем отношения/хэды/хотелки можно и нужно обсуждать вдвоём, дабы я здесь воду не лила, поэтому welcome в лс
* * *
что могу предложить от себя: посты от 3k, третье/первое лицо, птица-тройка/лапслок/др. опции постов по договорённости, в плане активности я немного слоу, но как минимум пост в неделю/две осилить смогу; обеспечу графикой, закидаю мемасами в тг, заболтаю до смерти там же хд (иногда могу брать перерыв от общения, но не на долго)

что прошу от вас: посты от 3k (дальше уже по вашему усмотрению, меня лично больше впечатляет качество самого поста, чем количество символов в нём), понимания, что моя активность в игре зависит от занятости в оффлайне (я не против если меня заслуженно пнут написать ответ, но без перебора пожалуйста), внеигровое общение (я не принуждаю общаться 24/7 как лп, но без обсуждения идей/хэдов/сюжетов мы же никуда)

можно связаться со мной через гостевую или лс, дальше уже дам свой тг

пример поста

[indent]Лилит не первый раз убегала подальше от Адама чтобы побыть в одиночестве и не слушать его бредовые разговоры. Пусть она как первая женщина и была создана дабы быть женой первого мужчины, однако она не чувствовала себя комфортно с ним. Теперь её компанией были самые различные звери и птицы Эдемского сада. В их окружении Лилит уже не первый раз находила утешение или даже друзей. Да, они не могли ответить ей, но зато были отличными слушателями и не только её рассказов, но и пения.

[indent]Вот и сейчас первая женщина сидела в окружении различных зверушек, собравшихся у озера, и опустив ноги в воду напевала очередную песнь. На пальце её слегка вытянутой руки, сидела небольшая птица, а рядом лежал ягуар, мурлычущий от того как другая рука девы гладила его по голове. Здесь, среди самых разных зверей Лилит порой и засыпала, не возвращаясь к Адаму.

[indent]Пока она напевала красивую песню, но вскоре её перебил внезапно появившийся на поляне человек, вернее при более подробном рассмотрении, это оказался ангел. Лилит слегка вздрогнула от неожиданности, однако быстро успокоилась. Чувство страха пока не было ведомо ей, ведь первые люди могли свободно ходить по Эдему, и никакие существа никогда не причиняли им вреда, поэтому девушка конечно удивилась, но не более того. Птица сидевшая на её пальце улетела и Лилит встала в свой полный рост, который к слову оказался выше роста ангельского существа; её длинные, золотистые локоны достигали самой земли и лишь иногда прикрывали её нагое тело, спадая вниз с плеч каскадами.

– Здравствуй, меня зовут Лилит. – мягко произнесла женщина, улыбаясь и с неподдельным, почти детским интересом разглядывая архангела. Её взгляд упал на его лицо, замечая необычные, слегка красноватые кружочки на щеках, забавного вида шляпу и нимб вокруг её верхушки, затем перешёл на крылья и в конце снова вернулся к лицу. Она видела ангелов раньше, но в основном не слишком часто, поэтому ей были крайне интересны эти создания. Лилит немного склонила голову набок, думая над вопросом, она иногда задумывалась над тем, как же наверное интересно иметь крылья и уметь летать, но не могла сказать конкретно каково ей было без крыльев.

– Я... не знаю. Но мне всегда было интересно каково вам - ангелам летать. Как всё выглядит оттуда? – спросила Лилит, поднимая взгляд фиолетовых глаз к небу. Она смотрела на облака несколько секунд, а затем опустила голову и вновь одарила архангела своей улыбкой.

[indent]Что-то заставило её сердце биться чаще при взгляде на него, какая-то странная и неведомая ей сила заставила её чувствовать себя окрылённой и лёгкой, а ещё это приятное ощущение... словно в её животе летали... бабочки?

✧ genshin impact ✧

* * *
Мир, полный чудес. Что он скрывает? Сумеет ли Крио Архонт бросить вызов Небесному Престолу? Возродится ли Каэнриах и вернутся ли драконы? Найдем ответы вместе?
* * *
Перво-наперво, я был бы очень рад представителям региона Ли Юэ, поскольку у меня есть одна затея, которую я бы хотел воплотить в жизнь, и, кроме того, вместе мы сильнее, так ведь? Также, буду очень рад Путешественнику/Путешественнице, и милой Паймон за компанию. Верю, что ты найдешь своего родственника. Приходите и давайте творить историю вместе.

пример поста

Ли Юэ — прекрасный город, полный жизни, полный людей, которые чтут волю своего архонта, которые почитают его, хоть и давно не видели настоящего обличия. Моракс давно шагал по улицам среди толп обычных смертных, и никто не предполагал, что этот мужчина с янтарными глазами и есть их покровитель.

Мир менялся, а вместе с ним ему грозила неизбежная эрозия, которая уже затронула его частично, и это было вполне предсказуемо, ведь даже Аджаха когда-то не избежал ее влияния, помутившего разум. Чжун Ли немного жалел о старых днях, когда они вдвоем с другом смотрели с высот гор на бренный мир под их ногами, а война архонтов была далеко позади. Мир менялся, и менялись сами покровители регионов, например тот же Барбатос, пытавшийся топить печали в вине, или Баал, что закрылась ото всех в Инадзуме. Изменилась и Царица, прекрасная владычица Снежной, бывшая некогда открытой сердцем миру, а после ужасной войны архонтов и падения Каэнри'ах, ставшей под стать своему холодному региону. Чжун Ли не осуждал ее за желание бросить вызов Селестии, но и участвовать в битве против небесного порядка, не горел желанием. За многие тысячелетия, прожитые на земле, Моракс ныне желал лишь одного — спокойствия и мира. Он даже готов был добровольно отказаться от сердца бога, оставив лишь малую долю своих сил, о чем, собственно, и заключил контракт с той, которая некогда была его... Подругой? Наверное, можно охрактеризовать их отношения именно так, ведь сам архонт не особо разбирался в человеческих эмоциях и привязанностях. В день Сошествия, судьба Ли Юэ была предсказана и поставлена перед сложнейшим испытанием: людям придётся доказать, что они самостоятельны, что могут прожить и дальше без своего бога. Ведь тот же Мондштат почитает Барбатоса, но сам анемо архонт почти не появляется, и никто не знает о тайне его личности.

В тот день Моракс сбросил с неба пустышку, лишь хорошо сотворенную копию, которую все приняли за чистую монету, и в тот же день в Ли Юэ появилось новое действующее лицо — Путешественник из далеких краёв, постоянно попадающий в истории. И то, что чужестранец заинтересовался тем, что здесь творится, привлекло к нему внимание еще одного, весьма любопытного лица.

Тарталья был ярким, звонким, словно горный ручей, стремительный и сильный, он дышал жизнью и увлекал, подобно темной воде, на самое дно. Тарталья был посланником Царицы, который в итоге и должен был стать тем, кто передаст ей в руки его, Моракса, сердце. Впрочем, пока ни один из двух архонтов не стремился открывать рыжему Предвестнику тайну цели, а сам Чжун Ли, к собственному удивлению, обнаружил, что компания Фатуи, тем более такого значимого, как Чайльд, ему нравилась. Казалось, что Владыка Камня летит на пагубный свет, подобно мотыльку, ведя свою странную игру, в которой этот юноша лишь пешка.

Все очарование, которое испытывал к напористому Предвестнику, Чжун Ли, кончилось вместе с Осиалом, поднявшимся со дна моря по желанию Тартальи. Фальшивая печать, так уместно изготовленная... Стоило бы восхититься, однако у него были задачи поважнее. Гео Архонт, сцепив руки за спиной и держа, как всегда, идеальную осанку, мрачно вглядывался на разворачивающееся сражение. Адепты, Путешественник, милеллиты, Цисин и Нин Гуан во главе — все сражались бок о бок, только вот силы были не равны. Осиал не вписывался в рамки договора, заключенного с Царицей, и потому с этим нужно будет разобраться, но позже.

Вспышка золотистого света, подобная метеориту, проносится перед наступающими без конца, Фатуи, и взорам всех предстает сам Моракс, одетый в традиционный белый плащ, с надвинутым на лицо капюшоном. Щит его отражает очередной выпад озверевшего от ярости при виде своего давнего врага, Осиала, и на миг, порыв ветра сбивает с головы божества капюшон, открывая взорам косу за спиной и вполне узнаваемый профиль. Лишенные перчаток, руки Чжун Ли, сияют подобно золоту, удерживая защиту без особых трудностей, а лицо ничего не выражает, словно бы ему безразличны удивленные охи и ахи, и восторженные выкрики.

Он слышит четкие приказы Аякса, слышит смех Предвестника, что разносится по гавани, пока Осиал в ярости плещется и пытается пробить золотой щит. Моракс не позволяет себе отвлечься на гнев, что пылает огнем в груди — это в рамки контракта не входило, и попытка уничтожения города просто обязывала его выступить в защиту. Уставший Путешественник, что выложил все свои силы, горящий восхищением Алатус, его последний уцелевший якса, почтительно склонившиеся адепты — все это мелочи, которые его абсолютно не трогают. Фатуи ему не ровня, но они пытаются уничтожить осадные орудия, и дать Архонту Вихрей все разрушить. Выбора нет, и Моракс не без сожаления, прикрывает глаза, взывая к своей истинной силе, позволяя эрозии коснуться каменного (а так ли это?) сердца, вспоминая былую жестокость и хмурые небеса разверзаются золотым сиянием, словно бы солнце вдруг прорезало тьму. Все в оцепенении смотрят на то, как огромный метеорит (гео-гепостазис по сравнению с ним показался бы крошечным кубиком) падает с небес прямо на армию Фатуи. Однако, бывший консультант похоронного бюро делает все, чтобы его сила не коснулась Чайлда. Всех врагов, кроме него, он обращает в камень. Так и будут они томиться в камне тысячелетиями, сходя с ума.

Что же касается Тартальи, его злое шипение можно прочесть по губам. Лицо Моракса не выражает ничего, как и всегда, последний раз ему удалось удивиться только когда малышка Цици упомянула про кокосовую козу. Ярость в груди вспыхивает с новой силой, когда он думает о том, что Предвестник мог уничтожить жизни тысячи невинных детей, только потому, что Царице захотелось поиграть в войну с Селестией. Прожигая какой-то краткий миг рыжего Предвестника золотом глаз, Чжун Ли резко оборачивается к Осиалу, направляя свою ярость на него. Золотой щит отрезает всех от беснующегося бога, оставляя Моракса лицом к лицу со своим врагом, в то время как глупый Чайлд, и город прочно накрыты куполом, который разбить невозможно. Что ж, однажды он уже создал каменный лес Гуюнь, интересно, как назовут новый регион?

— Ты хотел сразиться с достойным противником, Осиал, не так ли? Вот он я. Пора с этим заканчивать.

Копье Моракса сияет золотым светом во мраке, раз за разом нанося удары проивнику, который ревет от боли, теряя силы и отступает дальше, в глубь моря, а все, что остаётся наблюдать тем, кто остался за щитом — как огромные глыбы падают с небес, и как затихает пронзительный вопль проигравшего.

Властелин Камня спускается неподалеку от Тартальи, сцепив руки за спиной и глядя спокойно, словно они опять пьют чай в ресторанчике Ли Юэ. Он еще не определился с тем, как бы ему хотелось относиться к Чайлду после всего случившегося. В то же время он прекрасно понимает, что приказ Крио Архонта для него был важнее всего, и такая преданность заслуживает отдельного уважения.

✧ Genshin Impact ✧
Xiao

✧ original ✧
* * *
Сяо - последний из великих якс, некогда бывших на службе у Гео-архонта. Младший, любимый братьями и сестрами и от того так глубоко переживающий их потерю и по сей день. Тот, кто вынужден нести на себе бремя борьбы с кармой и тьмой, что грозит поглотить душу. Когда-то его спас Моракс, и с тех пор Алатус служит ему верой и правдой. Суров, немногословен, но сердце его отважно и чисто. Сяо может быть очень упрям и до последнего не показывать то, как ему плохо, что, порой часто чревато проблемами. Однако, чем-то его зацепил/-а Путешественник/-ца, что грозный якса готов явиться лишь по первому зову.
* * *
Чжун Ли относится к Сяо по-отечески, и вовсе не одобряет той выходки в Разломе, а также неуместную готовность пожертвовать собой. Ему очень дорог этот юноша, что несет тяжкое бремя, и архонт готов его защищать. Пусть и не всегда явно и открыто, но он присматривает за Сяо. Я буду очень рад видеть его, и отыграть прошлое, что полно боли и предательств, а также светлой надежды в виде архонта Ли Юэ. От вас прошу не пропадать, иметь желание к игре, не сбегать после первых постов в закат и предупреждать, очень желательно, о задержках и отсутствиях. Не требую обязательной птицы-тройки, километровых простыней и постов каждый день — вы вольны играть так, как вам удобно.

пример поста

Ли Юэ — прекрасный город, полный жизни, полный людей, которые чтут волю своего архонта, которые почитают его, хоть и давно не видели настоящего обличия. Моракс давно шагал по улицам среди толп обычных смертных, и никто не предполагал, что этот мужчина с янтарными глазами и есть их покровитель.

Мир менялся, а вместе с ним ему грозила неизбежная эрозия, которая уже затронула его частично, и это было вполне предсказуемо, ведь даже Аджаха когда-то не избежал ее влияния, помутившего разум. Чжун Ли немного жалел о старых днях, когда они вдвоем с другом смотрели с высот гор на бренный мир под их ногами, а война архонтов была далеко позади. Мир менялся, и менялись сами покровители регионов, например тот же Барбатос, пытавшийся топить печали в вине, или Баал, что закрылась ото всех в Инадзуме. Изменилась и Царица, прекрасная владычица Снежной, бывшая некогда открытой сердцем миру, а после ужасной войны архонтов и падения Каэнри'ах, ставшей под стать своему холодному региону. Чжун Ли не осуждал ее за желание бросить вызов Селестии, но и участвовать в битве против небесного порядка, не горел желанием. За многие тысячелетия, прожитые на земле, Моракс ныне желал лишь одного — спокойствия и мира. Он даже готов был добровольно отказаться от сердца бога, оставив лишь малую долю своих сил, о чем, собственно, и заключил контракт с той, которая некогда была его... Подругой? Наверное, можно охрактеризовать их отношения именно так, ведь сам архонт не особо разбирался в человеческих эмоциях и привязанностях. В день Сошествия, судьба Ли Юэ была предсказана и поставлена перед сложнейшим испытанием: людям придётся доказать, что они самостоятельны, что могут прожить и дальше без своего бога. Ведь тот же Мондштат почитает Барбатоса, но сам анемо архонт почти не появляется, и никто не знает о тайне его личности.

В тот день Моракс сбросил с неба пустышку, лишь хорошо сотворенную копию, которую все приняли за чистую монету, и в тот же день в Ли Юэ появилось новое действующее лицо — Путешественник из далеких краёв, постоянно попадающий в истории. И то, что чужестранец заинтересовался тем, что здесь творится, привлекло к нему внимание еще одного, весьма любопытного лица.

Тарталья был ярким, звонким, словно горный ручей, стремительный и сильный, он дышал жизнью и увлекал, подобно темной воде, на самое дно. Тарталья был посланником Царицы, который в итоге и должен был стать тем, кто передаст ей в руки его, Моракса, сердце. Впрочем, пока ни один из двух архонтов не стремился открывать рыжему Предвестнику тайну цели, а сам Чжун Ли, к собственному удивлению, обнаружил, что компания Фатуи, тем более такого значимого, как Чайльд, ему нравилась. Казалось, что Владыка Камня летит на пагубный свет, подобно мотыльку, ведя свою странную игру, в которой этот юноша лишь пешка.

Все очарование, которое испытывал к напористому Предвестнику, Чжун Ли, кончилось вместе с Осиалом, поднявшимся со дна моря по желанию Тартальи. Фальшивая печать, так уместно изготовленная... Стоило бы восхититься, однако у него были задачи поважнее. Гео Архонт, сцепив руки за спиной и держа, как всегда, идеальную осанку, мрачно вглядывался на разворачивающееся сражение. Адепты, Путешественник, милеллиты, Цисин и Нин Гуан во главе — все сражались бок о бок, только вот силы были не равны. Осиал не вписывался в рамки договора, заключенного с Царицей, и потому с этим нужно будет разобраться, но позже.

Вспышка золотистого света, подобная метеориту, проносится перед наступающими без конца, Фатуи, и взорам всех предстает сам Моракс, одетый в традиционный белый плащ, с надвинутым на лицо капюшоном. Щит его отражает очередной выпад озверевшего от ярости при виде своего давнего врага, Осиала, и на миг, порыв ветра сбивает с головы божества капюшон, открывая взорам косу за спиной и вполне узнаваемый профиль. Лишенные перчаток, руки Чжун Ли, сияют подобно золоту, удерживая защиту без особых трудностей, а лицо ничего не выражает, словно бы ему безразличны удивленные охи и ахи, и восторженные выкрики.

Он слышит четкие приказы Аякса, слышит смех Предвестника, что разносится по гавани, пока Осиал в ярости плещется и пытается пробить золотой щит. Моракс не позволяет себе отвлеяься на гнев, что пылает огнем в груди — это в рамки контракта не входило, и попытка уничтожения города просто обязывала его выступить в защиту. Уставший Путешественник, что выложил все свои силы, горящий восхищением Алатус, его последний уцелевший якса, почтительно склонившиеся адепты — все это мелочи, которые его абсолютно не трогают. Фатуи ему не ровня, но они пытаются уничтожить осадные орудия, и дать Архонту Вихрей все разрушить. Выбора нет, и Моракс не без сожаления, прикрывает глаза, взывая к своей истинной силе, позволяя эрозии коснуться каменного (а так ли это?) сердца, вспоминая былую жестокость и хмурые небеса разверзаются золотым сиянием, словно бы солнце вдруг прорезало тьму. Все в оцепенении смотрят на то, как огромный метеорит (гео-гепостазис по сравнению с ним показался бы крошечным кубиком) падает с небес прямо на армию Фатуи. Однако, бывший коснультант похоронного бюро делает все, чтобы его сила не коснулась Чайлда. Всех врагов, кроме него, он обращает в камень. Так и будут они томиться в камне тысячелетиями, сходя с ума.

Что же касается Тартальи, его злое шипение можно прочесть по губам. Лицо Моракса не выражает ничего, как и всегда, последний раз ему удалось удивиться только когда малышка Цици упомянула про кокосовую козу. Ярость в груди вспыхивает с новой силой, когда он думает о том, что Предвестник мог уничтожить жизни тысячи невинных детей, только потому, что Царице захотелось поиграть в войну с Селестией. Прожигая какой-то краткий миг рыжего Предвестника золотом глаз, Чжун Ли резко оборачивается к Осиалу, направляя свою ярость на него. Золотой щит отрезает всех от беснующегося бога, оставляя Моракса лицом к лицу со своим врагом, в то время как глупый Чайлд, и город прочно накрыты куполом, который разбить невозможно. Что ж, однажды он уже создал каменный лес Гуюнь, интересно, как назовут новый регион?

— Ты хотел сразиться с достойным противником, Осиал, не так ли? Вот он я. Пора с этим заканчивать.

Копье Моракса сияет золотым светом во мраке, раз за разом нанося удары проивнику, который ревет от боли, теряя силы и отступает дальше, в глубь моря, а все, что остаётся наблюдать тем, кто остался за щитом — как огромные глыбы падают с небес, и как затихает пронзительный вопль проигравшего.

Властелин Камня спускается неподалеку от Тартальи, сцепив руки за спиной и глядя спокойно, словно они опять пьют чай в ресторанчике Ли Юэ. Он еще не определился с тем, как бы ему хотелось относиться к Чайлду после всего случившегося. В то же время он прекрасно понимает, что приказ Крио Архонта для него был важнее всего, и такая преданность заслуживает отдельного уважения.